«ОК!» июнь 2009
В середине июня в прокат выйдет новый фильм Владимира Мирзоева — по одноименному роману Игоря Сахновского «Человек, который знал всё». Катя Гусева сыграла в нем роль жены главного героя — "маленького человека", скромного и безобидного, — которая устает от размеренной жизни и в поисках страсти пускается во все тяжкие, пытаясь реализовать свои тайные сексуальные фантазии. Перед московской премьерой картины ОК! встретился с Гусевой и поговорил с ней в том числе и о том, как соединить потребности души и тела.
— Интернет пестрит яркими заголовками: "Гусева снялась в садомазо-сцене", "Знаменитая актриса мастурбирует в ванной" и т.п. Вы в курсе?
— Да. Но я разочарую вас: в фильме нет обещанных интимных мест Гусевой. Весь черный пиар — работа Тимура Вайнштейна и Олега Осипова. Такие вот продюсеры, которые вместо того чтобы организовать достойную пиар-кампанию картине, решили сэкономить и продвигать ее подобным образом, дешево и сердито. Откровенные сцены есть почти в каждом моем фильме, просто здесь намеренно неверно расставили акценты, полагая, что так легче всего привлечь зрителя. Это как свиной грипп, который стали навязывать людям после птичьего. И все поверили.
— А вы считаете, что свиного гриппа нет?
— Конечно. Это очередная ложь, придуманная фармацевтами для того, чтобы заработать побольше денег на новых таблетках.
— Как бы вы сами представили фильм, будучи на месте продюсеров?
— Мне сложно это сделать, потому что я его еще целиком не видела — только свои сцены. (Разговор состоялся до премьеры. — Прим. «ОК!») Но в любом случае понятно, что там есть о чем поговорить и кроме садомазо. Роман Игоря Сахновского я прочла с огромным удовольствием. Даже не представляла, как это можно снять. Например, там есть эпизод: герой соединяет провода под током, пытаясь покончить с собой. Свидетелем сцены становится случайная прохожая. Она кричит. Автор описывает это следующим образом: "так кричит полураздавленная автомобилем еще живая собака". Как это сыграть? К счастью, это была не моя роль.
— Когда по таким книгам пробуют снять кино - это, как правило, заведомо проигрышный вариант.
— Я сама все время об этом думаю: не будет ли конфликтовать мое видение книги с тем, что я увижу на экране? Не знаю. В свое время я сначала прочла «Трех мушкетеров» и только потом посмотрела фильм с Михаилом Боярским. Но я его не приняла просто потому, что для меня д'Артаньян был 18-летним блондином с голубыми глазами.
— Вообще фильмы, в которых вы снимаетесь, на выходе вас обычно разочаровывают или наоборот?
— По-разному бывает. С одной стороны, мне не стыдно ни за одну свою роль. С другой — после каждой идет работа над ошибками.
— Какие ошибки вы допускаете?
— Неверный разбор роли, непонимание материала, желание быть в центре внимания. Иногда бережешь себя — получается пресно, а случается и наоборот: переигрываешь. Да масса ошибок, я не хочу углубляться. Не думаю, что это интересует читателей журнала «ОК!».
— Почему нет?
— Ну, вы же не журнал о кино и театре.
— Вам-то какая разница?
— Огромная.
— Вы, давая интервью, ориентируетесь на то, для какого журнала оно делается?
— Конечно. Есть журнал «ОК!», а есть, допустим, журнал «Театрал». Те, кто читает первый, вряд ли сильно интересуются театром. Сейчас я даю интервью вам — значит, отвечать буду исходя из этого.
— Отвечать надо так, как отвечается.
— Нет. Когда вы разговариваете с ребенком, вы же адаптируете свою речь для его мозга?
— Не знаю, у меня нет детей.
— А у меня есть. Сын. Так что не спорьте.
— В аннотации к фильму упоминается "неординарная любовная история", в которой вы принимаете участие. Не могли бы вы для читателей «ОК!» пояснить, в чем ее неординарность?
— По-моему, история как раз ординарнее некуда. Женщина, которая жила с мужчиной по фамилии Безукладников (говорящая фамилия, как у Чехова), ушла к олигарху на крутой тачке. Что может быть примитивнее? Это вот для журнала «ОК!». А для меня это история женщины в поиске любви. И ушла она не от газовой плиты или ржавых батарей — дело в другом. С Безукладниковым у нее мощная духовная связь. Они, что называется, родственные души. Но что касается физиологии, он ей совершенно неинтересен. Это мужчина-ребенок, нуждающийся в постоянной заботе. Героиня же обладает огромным женским потенциалом, сексуальной энергией, которую ей некуда выплеснуть. Для меня это отчасти история Бланш Дюбуа, которая в финале дошла до роты солдат в казарме и детей в школе. У Сахновского такого нет, но есть тот же поиск любви и удовлетворения. Из-за этого моя героиня уходит к мужчине, который стегает ее крапивой и гоняет по своему имению...
— Большинство людей имеют свои тайные желания, совершенно не соответствующие потребностям близких. Из этой ситуации вообще есть выход?
— Только поиск. Ищите — и обрящете.
— Поиск человека, который будет сочетать в себе сексуальную извращенность и духовность?
— Смотря что считать сексуальной извращенностью. В любом случае это поиск второй половинки, обретения гармонии. В этом и есть смысл жизни. Я, например, нашла своего человека. А вот моя героиня — не знаю. Она в очень тяжелом положении.
— Вы носите звание заслуженной артистки России. Сами считаете себя заслуженной?
— Я считаю себя народной. Любимой артисткой русского народа.
— Вы серьезно?
— Конечно.
— В чем это выражается?
— В миллионных гонорарах. (Смеется.) На самом деле звание заслуженной — это признание профессионалов. Это не то что людей на улице просили назвать имя любимой актрисы. Звание дал мне Театр Моссовета, в котором я играю после «Норд-Оста».
— Вас что-нибудь смущает в вашей профессии?
— Да. Необходимость обнажаться — духовно, физически. Отвечать на ваши вопросы. Мне это дается нелегко.
— Ради чего вы всё это терпите?
— Ради удовлетворения своей жадности. Я получаю возможность прожить не только свою жизнь, но и сотню других. Еще ради свободы. Я более свободна в своих ролях, нежели в жизни. В жизни я человек замкнутый, необщительный, негостеприимный. А в фильме могу позволить себе вещи, которые никогда бы не сделала в реальности.
— Что вам мешает в жизни стать такой же свободной?
— Скромность. Страх.
— При желании всё это можно побороть.
— Наверное. Но все равно проще сыграть Дон Кихота, чем быть им на самом деле. Мы не ищем трудных путей.
— В этом смысле вам с профессией повезло?
— Конечно. Ну как быть в жизни, допустим, апостолом и объяснять людям, что нужно повернуться лицом к Богу? Это невероятно сложно. А в театре можно выйти на сцену в роли Марии Магдалины и обратиться к зрителям. Если после этого хотя бы один человек пойдет в храм, значит, уже какая-то миссия выполнена. Этот путь, возможно, даже более эффективный. Ничто так не воздействует на массы, как искусство.
— А политика?
— Проигрывает. Народная артистка имеет большее влияние на людей, чем народный депутат.
— Хотел спросить вас про «Норд-Ост». Известно, что в день теракта вы взяли выходной, хотя должны были выйти на сцену. Среди простых смертных такие моменты в жизни принято считать поворотными. Это как опоздать на самолет, который разбился...
— Для меня это история, которую я, наверное, буду анализировать всю оставшуюся жизнь.
— Почему вы взяли тогда выходной?
— Я не хочу с вами этим делиться.
— Что-то изменилось в вашей жизни после того случая?
— Изменилось, и сильно. Но давайте не будем. Мне до сих пор очень сложно говорить об этом.
— Хорошо. Что собираетесь делать дальше?
— Сегодня улетаю на съемки в Питер.
— Сейчас такое время, когда приходится сниматься по необходимости?
— Нет, у меня есть возможность выбирать. В этом смысле актерство для меня никогда не было профессией. Профессия — это когда ты работаешь и получаешь за это деньги.
— А вы за спасибо работаете?
— Бывает и так. За идею, за интерес. Кино — это фактически мое хобби. Этим часто пользуются продюсеры. (Улыбается.) Я рада, что у меня нет необходимости содержать семью.
— Этим занимается муж?
— Не только. Есть еще рекламные контракты. В свое время у меня был контракт с Canon, сейчас вот с Avon.
— Ваша скромность, о которой вы упомянули, - она у вас с рождения?
— Наверное. Жила такая тихая и крепкая ячейка общества, при которой я существовала и существую до сих пор.
— Вы редко выходили за ее пределы?
— Редко.
— Не хотелось или просто не давали?
— Не хотелось. Мне было хорошо дома. Даже когда мне исполнилось 16 лет и я начала взрослеть, не сказала: «Мама, папа, извините, я ухожу». Я не курила по подъездам, не сидела у "стены Цоя". Я абсолютно домашний человек, тихий, даже скучный, наверное. Не борец, не боец и не революционер.
— И можно без этих качеств стать «народной»?
— Конечно. Вот Дмитрий Певцов — народный артист. Сергей Безруков. Они не были замечены на баррикадах. (Смеется.)
— Вам нравится Сергей Безруков?
— Хм... Нескромный вопрос.
— Я не имею в виду как мужчина.
— А я именно о мужчине подумала.
— Как с партнером вы с ним ладили?
— Ладила. Он такой же закрытый по отношению к окружающему миру человек, как и я. Наверное, поэтому мне с ним хорошо.
— А когда с партнером плохо - что делать?
— Терпеть. Не мы выбираем — нас выбирают. Кого тебе дают — с тем и работай. Допустим, Микки Рурк. Вонючий алкоголик, наркоша, просто смрадная биомасса. Не думаю, что все актрисы, с которыми он играл, испытывали по отношению к нему добрые чувства. Но в целом в этом нет ничего страшного. Так даже правильнее. Потому что если начинаются симпатии на площадке, то это уже не кино, а программа «Дом-2», когда между людьми что-то происходит, а камера это просто фиксирует. В кино ценится не это, а как раз умение обмануть, заставить людей поверить в несуществующую связь.
— До сих пор не понимаю, как можно взасос целовать человека, который вам просто омерзителен.
— Легко. Потому что в тот момент это не я. По предложенной мне схеме это делает женщина, которая сходит с ума по этому человеку.
— А вы-то в этот момент где?
— Дома. (Смеется.)
— То есть ваша профессия - это в чистом виде шизофрения?
— Абсолютно.
— Кто такой шизофреник?
— Человек, который придумывает себе легенду и живет с ней. Поэтому в сумасшедших домах так много Наполеонов, Гитлеров, Моцартов. Актерство — то же самое. На какой-то момент ты должен поверить в то, что ты Моцарт.
— Как у вас-то шизофрения развилась? Вы сидели дома, всё было хорошо... и?
— В куклы много играла. Когда я из песка и клевера варила им кашу, я же верила, что это каша? Всё из детства. И всё обман.
Евгений ЛЕВКОВИЧ
Фото Михаила КОРОЛЕВА
Подписи к фотографиям:
- Одна из ярких отличительных черт актрисы Гусевой - глаза разного цвета: один - голубой, другой - зеленый. "Особенно их любят операторы, - говорит Катя. - Если на меня надеть шейный платок голубого цвета, то глаза становятся голубыми, а если зеленого - то зелеными".
- По признанию актрисы, интервью и съемки всегда давались ей тяжело. "Я вообще не болтушка. Даже с близкими по телефону не люблю разговаривать. Тут недавно была акция у «Билайна» - первые пять минут разговора бесплатно. Я задумалась и поняла, что даже столько за день не выговариваю".
|