Новости
  Место встречи
  О Кате
  ВЕХИ
  Фотоальбом
  Пресса
Репортажи, рецензии
Телепередачи
Радиопередачи
  Всячина
  Обратная связь
рус/eng
Русская версияEnglish version

   Пресса
«Я РАЗРЕШИЛА СЕБЕ УЙТИ В ОТРЫВ»

«Добрые советы»
март 2021



Спокойствие снаружи, огонь внутри — в свой юбилейный год Екатерина Гусева позволила пламени разгореться сильнее. О страстных танцах, тугих корсетах, откровенных сценах и принятии собственного возраста — в июле актрисе исполнится 45 лет — мы поговорили за чашкой кофе в перерыве между танцами, съёмками и домашними хлопотами.


 

— Что привело меня в проект "Танцы со звёздами"? Желание! Если оно есть, время находится само собой. Мне захотелось встряхнуться. Я стала какой-то очень статичной, монументальной. Такой... героической героиней. А ведь на самом деле в душе я хулиганка. Подвижная, взрывная. Поэтому, когда мне позвонили с предложением от телеканала "Россия", я ответила сразу: "Да. Конечно, да!"

— Вашим партнером был Евгений Папунаишвили. Как вам с ним танцевалось?

— Легко. Женя суперпрофи своего дела. Он отменный танцор, титулованный призёр, финалист, чемпион, победитель, но вместе с тем ещё и блестящий педагог, балетмейстер и хореограф. Учитель он требовательный, но не тиран, не деспот. Наоборот, постоянно подбадривал меня: "Молодец! Умница! Пятёрка!" Даже мои микроуспехи мог преподнести как большую победу. В эти моменты начинаешь верить в себя, в свои силы. Такая окрыляющая поддержка — явление для меня редкое, единичное. Обычно все мои достижения воспринимаются как должное — от меня ожидают определенного уровня, и я делаю. Ничего сверхъестественного, типа "Гусева может". А что стоит за результатом, скольких трудов он мне стоит, никто не догадывается. И я уже привыкла в себе глушить восторг от сделанного, от того, что у меня получилось. Не будешь же, как в детстве, прыгать и визжать. Неудобно, странно, глупо... Приходит результат, а вслед за ним просто усталость. Выдох.

— Откуда такая сдержанность и скромность?

— Не в скромности дело. Есть у меня любимое стихотворение: "Никто не знает, какие войны я сама себе создаю, чтобы вновь побеждать". Вся моя жизнь — война с самой собой. Преодоление себя, своих комплексов, страхов, лени... Танцы — это ведь тоже вызов, в первую очередь себе самой. Наш первый с Женей номер — горячая сальса. Первый танец не оценивался, поэтому была полная свобода. Ощущения невероятные, когда организм смело кидается в эмоциональный отрыв. Для меня это был отчаянный шаг. Во время выступления я чувствовала, как под ногами пол горит!

— Не менее жаркими были и обсуждения вашего номера в соцсетях. Многим он показался чересчур откровенным...

— А то, что я в кино в постельных сценах снимаюсь регулярно, с разными мужчинами, никого не смущает? Это можно, это позволительно. А танцевать - пошло и непростительно? Где логика? К счастью, я давно перестала обращать внимание на подобную критику.

— Вы человек глубоко верующий. Как это вяжется с откровенными сценами?

— Я актриса. Меня от этого саму разрывает, но в актёрском ремесле нет полумер. С фиговым листочком не прокатит — ты либо оставайся в профессии и отдавайся ей полностью, либо уходи. Потому что вся высокая литература и поэзия, драматургия, кинематограф — все сферы искусства исследуют человеческую природу. И Шекспир, и Достоевский, и Толстой пытались через своих героев постичь ад и рай на Земле. И у актёра есть возможность все испытать, примерить на себя... Упасть низко, опуститься на самое дно, чтобы потом взлететь высоко. Только понарошку. (Смеётся.)

— А где та грань, когда вы перестаёте быть актрисой и становитесь женой и мамой?

— На сцене это происходит в момент поклонов — голову опустила вниз и сбросила все в пол. А в кадре, когда слышу: "Стоп! Снято". Правда на это потребовались годы тренировок. Теперь не тащу домой, в семью шлейфы ролей.

— В профессии вы легко переходите из эпохи в эпоху, из жанра в жанр. Как?

— На самом деле — с внутренней борьбой (улыбается). Этот театральный сезон мы открыли в Театре им.Моссовета премьерой спектакля "Ричард III" с Александром Домогаровым в главной роли. Как же меня корёжило поначалу, как же весь мой организм сопротивлялся! Я не понимала, как мне — не королеве Елизавете, а лично мне, артистке Гусевой, выжить в предлагаемых обстоятельствах высокой трагедии Шекспира?! Перечитала всего Бартошевича (известный шекспировед - Ред.), искала у него, как не загнуться, "приняв на грудь" все эти гробы, смерти, убийства женщин и детей, все эти "зарезал, задушил, отравил". Как тут не надорвать ни голос, ни сердце, ни нервы, ни связки? Летом снималась у Сергея Гинзбурга в телефильме «Невинная жертва». Сыграла биатлонистку, тренера, маму двоих малышей, которую приговорили к 7 годам лишения свободы за убийство, которое она не совершала. Сейчас в Ленинских Горках снимали 43-й год. Все это психологически нагружает.
И вдруг "Танцы" — лёгкий жанр, который был мне просто необходим!
Я разрешила себе уйти в отрыв.

— Какая вы вне сцены?

— Мягкая, плюшевая, спокойная, немножко вещь в себе. И в этом состоянии мне настолько комфортно, что для работы бывает очень трудно себя "раздраконить". Спасают рефлексы. У меня, как у собаки Павлова (смеётся): третий звонок или команда "Мотор. Камера. Начали" - и понеслась!

— Наверное, и мама вы нестрогая?

— На днях Лёша, мой старший сын, пришел домой очень поздно. Поставил свои ботинки у двери, к утру под ними образовалась серая лужа. Муж в бешенстве — готов был в 7 утра разбудить его, вытащить из постели и заставить убирать за собой. У меня другой подход. Я могу еле слышным голосом сказать: "Убери, пожалуйста!" И вот этого моего расстроенного придыхания хватает, чтобы дети молниеносно всё сделали. Они не хотят меня расстраивать, очень берегут и не любят мое состояние тихой грусти. Это для них недопустимо.

— У ваших детей разница в 12 лет. Они дружны между собой?

— У Лёши к сестре такое неоформленное чувство отцовства, что умиление берет. Так он ею гордится, любуется, она у него самая красивая, лучше всех. А с другой стороны, иногда ведет себя как обычный брат — то ущипнет, то из-за куска пиццы чуть ли не подерутся. Но ревности никогда не было. До рождения Ани я была зациклена на сыне, контролировала его во всём. Дочь помогла отпустить его немножко — я на неё переключилась. Конечно, были и тревожные моменты — появление в семье ещё одного ребенка совпало с переходным возрастом Лёши, с его взрослением. Помню, наша педиатр Галина Борисовна Фадеева тогда дала мне совет: "Да оставь ты дочку, не убежит. Накормят, напоят, спать уложат. Будь с сыном! Ты ему сейчас нужнее!" Могу сказать, что у меня с Лёшей до сих пор очень прочный контакт. Сын, как и я, сдержанный, спокойный. Никогда не обидит, не психанет. Терпимый. Умеет прощать. И очень мудрый. Анна же взрывная, темпераментная. Мы её одно время Павианной звали. Сейчас она повзрослела, поспокойнее стала. Но все равно очень активная, яркая, сильная. У неё стержень полководца, борца. Плакать себе не позволяет, хоть и девочка. Ох, не повезёт её ухажёрам — в бараний рог скрутит (смеётся).

— Гордятся, что их мама — знаменитость?

— Дети особенно не интересуются моим творчеством. Хвастаются ли — не замечала. Но и Лёша, и Анечка очень расстраиваются, когда люди подходят ко мне на улице, не понимая, я это или нет — все же сейчас в масках, и спрашивают: "Вы Екатерина Гусева?", а я отвечаю: "Нет, вы ошиблись!" Детей это очень обижает: "Ну почему ты обманываешь?"

— Вы говорили, что не хотите, чтобы дочь и сын пошли по вашим стопам. Почему?

— Дети на съёмках — это испытание. Бесконечное ожидание, беспрекословное послушание. Их все замучают — сядь, не бегай, не дергайся, не уходи, не кричи, не пой, не прыгай. Помню, с Лёшей я снималась в кино «Прогулки по Парижу», он дублей 20 ел сладкую вату. С тех пор видеть её не может.

— Расскажите о своем детстве.

— Оно было очень счастливым, полным волшебных моментов, которые для нас с сестрой создавали родители. Холодными зимними вечерами мы мечтали о море — надували матрасы и представляли, что мы на пляже в Евпатории, куда нас вывозили каждое лето. Или, посмотрев «Возвращение Будулая», всей семьёй спали на полу, как цыгане. А чаепития на антресоли — и не лень же было папе разбирать все коробки, чтобы мы с сестрой могли поиграть под потолком! 25 мая, когда у сестры день рождения, на берёзе под нашим окном вырастала черешня. Я только потом узнала, что это папа с утра нёсся на рынок, чтобы купить самые первые ягоды и развесить их на ветках, пока мы спали. Такое волшебство мы стараемся создавать теперь и в наших семьях. Яркие моменты сохранять не только в памяти. Например, Анечкины рисунки мы "увековечили" на кухонном фартуке. На каждой плитке — её детское художество с указанием возраста, когда был создан шедевр. А моя мама делает потрясающие пледы в стиле пэчворк из наших старых вещей. Потом рассматриваешь: вот это папины джинсы, это — Анечкина пижама, тут — Лёшина рубашка. Энергетика невероятная. Так тепло, уютно и защищённо чувствуешь себя, когда укроешься.

— Говорят, пока живы наши родители, мы сами - дети. Как вы себя ощущаете на пороге 45-летия?

— Этот год в нашей семье богат на юбилеи: маме 65 лет, мужу — 55, 25 лет со дня нашей свадьбы. А мои 45-я даже не знаю... Внутренне мне комфортно. Я мама взрослого сына и ещё маленькой дочери. Я не гоняюсь за последним шансом выйти замуж, устроить свою личную жизнь, взлететь по карьерной лестнице, состояться... Я вполне самодостаточна, спокойна и уверена в себе.

— А ещё вы отлично выглядите. Как поддерживаете себя в форме?

— Когда после спектакля возвращаюсь домой, первым делом бегу к плите — проверить, не осталось ли чего-нибудь после ужина. Могу и жареной картошечки навернуть. После так называемой самоизоляции мне было очень сложно вернуться на работу. Я заметно набрала в весе и с трудом стала входить в театральные костюмы. Пять лет назад художник-декоратор Вячеслав Окунев делал костюмы для мюзикла «Анна Каренина». Я сумела подготовиться к роли не только вокально. За время многочасовых репетиций, прогонов заметно похудела, до какой-то не свойственной мне лёгкой воздушности, меня буквально носило на ветру. И вот в таком состоянии и были последние примерки костюмов: "Катюш, может, хоть сантиметрик добавим, чтобы хотя бы в антракте перекусить?" — уговаривал меня наш костюмер, но я была непреклонна. Меня затянули в корсет с железными усами и на крючках — монолит от груди до попы, не расслабишь. После пандемии и нескольких месяцев, проведенных дома, на репетиции перед спектаклем я обнаружила, что не могу в нём ни дышать, ни двигаться. В общем, дня два пришлось поголодать, чтобы открыть театральный сезон. (Смеётся.)


Текст: Елена Редреева



 назад

 
 
© Александра Сухостат, Basil Pro
Последнее обновление 28/7/2021
Хостинг, поддержка и реклама: НЕТФОРТ
Rambler's Top100