«СИНЕ ФАНТОМ Week»
июнь 2009


Владимир Владимирович Мирзоев

Родился 21 октября 1957 года в Москве. Учился в педагогическом институте, работал на заводе. В 1976 году поступил в ГИТИС им. А.В. Луначарского на факультет режиссуры цирка, занимался в мастерской М. Местечкина. После окончания института в 1981 году В. Мирзоев занимался театральной журналистикой. В 1987 году он принимал участие в работе молодежного творческого объединения «Дебют» при Московском театре имени Ленинского комсомола. С ноября 1987 по май 1989 года Владимир Мирзоев руководил театром-студией «Домино» при в Творческих мастерских при Союзе театральных деятелей РСФСР, где поставил спектакли «Тлеющие угли» С. Беккета, «Полуденный раздел» П. Клоделя, «Мадам Маргарита» Р. Атайяда, «Фрекен Жюли» А.Стриндберга и др. В 1989 году режиссер эмигрировал в Канаду; жил в Торонто, трудился разнорабочим, освоив язык, стал директором телестудии. В декабре 1990 года Мирзоев основал театральную компанию «Horizontal Eight». Вскоре его постановки – «Предложение», «Медведь» А.Чехова, «Саломея» О. Уайльда, «Коллекция» Г. Пинтера, «Сильнейший» А. Стриндберга, «Калигула» А. Камю и др. – приобрели известность.

С 1993 года режиссер работал в Москве, ставил спектакли в драматическом театре им. К. Станиславского и на сценах других театров – «Женитьба», «Хлестаков», «Тот этот свет», «Укрощение строптивой», «Двенадцатая ночь», «Пария», «Кто сильнее», «Сирано де Бержерак», «Амфитрион», «Две женщины», «Коллекция Пинтера», «Миллионерша»; «Тартюф», «Лир». В 2002 году Владимир Мирзоев поставил в Мариинском театре оперы Р. Вагнера «Зигфрид» и «Гибель богов». В 2003-2004 годах он был художественным руководителем московского театра им. К. Станиславского, потом вновь вернулся к режиссерской работе. Владимир Мирзоев также сотрудничает с телевидением, осуществил ряд постановок и снял фильмы «Учительница первая моя, или Мальчишник по-русски» (1997) и «Четыре Любови» (2004). В 2006 году он выпустил фильм «Знаки любви».

Лауреат Государственной премии РФ.

 – Расскажите пожалуйста о фильме.

 – Наш фильм – экранизация известного в литературных кругах романа «Человек, который знал всё» (короткий список премии «Большая книга», короткий список «Русского Буккера», премия фантастов «Бронзовая улитка»). Автор – Игорь Сахновский – живёт в Екатеринбурге. В этом мрачноватом индустриальном полисе какая-то активная духовная точка – столько там хороших и разных писателей. Возможно, без литературы там просто не выжить.

Игорь – великолепный стилист и тонкий психолог, но при этом он не брезгует внятной сюжетной конструкцией, которая, собственно, определяет, сможет ли данное произведение стать частью мейнстрима. Публика готова воспринимать фильмы, книги и спектакли любой степени сложности при одном условии, что там есть история, за которой можно следить. Как и роман, наш фильм принадлежит мейнстриму, но это не значит, что он лишён авторской интонации, размышлений, сделан рационально, с холодным носом или пытается изо всех сил угодить зрителю. Я честно вёл диалог с романом, не пытаясь его улучшать или перелицовывать. Жанр картины трудно определить однозначно. Если использовать скупой язык каталога, получится драма, фантастика, криминал.

 – С чем вам приятнее работать: с литературной основой или со сценарием?

 – Когда существует сильная литературная основа, это помогает и актёрам, и режиссёру. Ведь в хорошей прозе миллион подробностей, которыми часто пренебрегают сценаристы. Но, конечно, не всякая первоклассная проза киногенична. Есть книги, которые с удовольствием читаешь, но при этом экранизировать их бессмысленно. Например, переводить на язык кино Сашу Соколова или Венечку Ерофеева – значит, совершать групповое насилие над текстом.

 – Вы затрудняетесь в определении жанра картины. Это довольно распространённая ситуация. С чем это связано?

 – Если говорить о жанровом кинематографе, то, боюсь, для России этот путь пока закрыт. Чистый жанр – детектив, комедия или фильм ужасов – предполагает высокую степень организации в обществе. Этическая путаница, неопределённость в ценностях, в поведении – вся эта нравственная помойка, в которой мы живём, неизбежно влечёт за собой эстетическую размытость. Реальность как бы всё время вне фокуса, поэтому всех тошнит. По этой же причине и советский кинематограф не дружил с чистым жанром. Лучшие фильмы этого периода сплошь межумические. «Солярис» и «Сталкер» – скорее философские притчи, чем фантастика. «Берегись автомобиля» – псевдодетектив, ну и так далее.

 – В чем причина неразвитости жанрового кино? Его не умеют делать или просто зритель не любит?

 – Почему же? Наш зритель очень любит жанровое кино, только сделанное в Голливуде. Знаете, какой сегодня средний бюджет американского фильма? 50 миллионов долларов. А в России 5 миллионов – это уже считается жирно. Потому что отбить эти деньги в прокате весьма и весьма непросто. Половину бокс-офиса заберут кинотеатры, минимум 12% – прокатчик, миллион нужно потратить на маркетинг. Да ещё видеопираты постараются. Плюс «усушка-утруска-мышами едение» – то есть отсутствие электронного контроля при продаже билетов. Вот и получается: чтобы выйти хотя бы в ноль, нужно заработать в прокате 13-15 миллионов долларов.

Конечно, не всё сводится к деньгам. Жанровая путаница начинается в головах. Когда стражи порядка выступают как главные насильники и бандиты – это трагедия, черная комедия или абсурдистская драма? Когда парламент – «не место для дискуссий» – это сатира, антиутопия или политический триллер? Жанровое кино здесь и сейчас воспринимается как предельно неправдивая, искусственная материя. Впрочем, пародия в списке чистых жанров стоит особняком. Пародия – это наше всё.

 – Вы говорите о проблемах «маленького» человека в наши дни. Что это за герой и почему он в таком отчаянии?

 – В отечестве сегодня человек в принципе бесправен, незащищён законом, цена его жизни – медный грош. Он чувствует себя «маленьким», то есть инфантильным и беспомощным перед молохом государственной машины, которая опять, как в старые недобрые времена, таинственно отчуждена, противостоит ему и в лице силовиков-опричников, и в лице бояр-нуворишей. Человек в отчаянии, потому что в этих условиях приходится выживать, постоянно совершая мелкие и большие подлости, предательства, превращаясь в люмпена. Безукладников не может или не хочет отменить свой высокий статус русского интеллигента, поэтому выбирает самоубийство. За это Саше приходится заплатить.

 – Какой прокат вы планируете для картины?

 – Прокат будет скромным: 107 копий. Но всё-таки кто-то фильм посмотрит. Это лучше, чем 4 копии ограниченного проката…

 – У вас был некий пиар-ход, связанный с неожиданной ролью Екатерины Гусевой. Это действительно будет что-то откровенное?

 – Что касается Кати… Да нет, насколько я помню, ничего особенно откровенного мы не сняли. Всё очень деликатно. Фильм вполне могут смотреть подростки и слабонервные консерваторы.

 – У вашего фильма есть ЖЖ, причем, активно функционирующий, что редкость. Вы с серьезностью относитесь к промоушену в сети и обратной связи?

 – Поскольку основная аудитория кинотеатров – это пользователи Интернета, думаю, имеет смысл вступать с ними в диалог. Будет ли какая-то серьёзная отдача – не знаю. Но, мне кажется, нужны постоянные общие усилия людей доброй воли (помните такое симпатичное определение?), чтобы победить монологизм нашей цивилизации. Это очень нездоровая, даже опасная тенденция, ведущая к коллективным психозам.

 – Что вы думаете о современной ситуации в отечественном кинопроизводстве?

 – В кино, как и в других областях нашей жизни, высокая степень дезорганизации. Собрать толковую команду профессионалов – задача почти невыполнимая. Цены на оборудование, павильоны, постпродакшн – европейские, или даже выше, а прокат, в сущности, не функционирует нормально. Без поддержки федеральных каналов любой проект обречён на провал. Цены на ТВ-рекламу драконовские. В этих обстоятельствах выигрывают или проходимцы-продюсеры, которые обворовывают собственный фильм, так сказать, в процессе производства. Или те, кто берёт деньги из государственной казны. В этом случае ничего и зарабатывать не нужно.

Несмотря на вышеописанный паноптикум, на экранах время от времени появляются настоящие шедевры. К ним я отношу «Изгнание» Андрея Звягинцева, «Юрьев день» Кирилла Серебрянникова, «Бумажный солдат» Алексея Германа-младшего. Есть ещё много хороших фильмов, но их невозможно посмотреть в кинотеатрах. В Москве и в больших городах нужна клубная сеть типа американской. Называется она Фестиваль фестивалей. Там существует постоянно обновляемый репертуар, в который входят лучшие фильмы всех времён и народов. Пусть её финансирует Союз кинематографистов, например. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

http://cinefantomclub.ru/?p=1229