Екатерина Гусева в гостях у Тутты Ларсен и Владимира Аверина

АВЕРИН: Сегодня у нас гостья - заслуженная артистка России Екатерина Константиновна Гусева. Здравствуйте. Заслуженный артист - это же как будто бы кандидат наук. Как будто бы майор в армии. Или даже подполковник. Вы чувствуете себя уже как-то при звездах?

ГУСЕВА: Я не знаю, что вам сказать, на самом деле.

ЛАРСЕН: Правда, сегодня это важно, действительно, для деятеля искусств получать звание? Потому что раньше все-таки были какие-то привилегии у тебя. Какие-то квартиры, места на кладбище и так далее, премии.

ГУСЕВА: Все уже. Закончились.

АВЕРИН: Нет, места на кладбище остались.

ГУСЕВА: Подождите секундочку. Насколько я понимаю, это уже все в прошлом. Больше, по-моему, уже не дают таких ярлыков артистам, насколько я понимаю. Может быть, я ошибаюсь?

АВЕРИН: Ошибаетесь. У нас от привилегий в стране никогда не откажутся. Место на кладбище - это дело святое. Нет, серьезно. Смотрите, вы появились в "Змеином источнике", я первый раз увидел. И потом в мюзиклах, такая молодая, задорная. И в кино такая молодая… Ощущение какого-то праздника, любви к жизни и легкости бытия, на самом деле. А потом вдруг так, ба-бах! И в "Моссовет", и в Теннеси, опа…

ГУСЕВА: Взрослеем. Пора переходить в супертяж.

ЛАРСЕН: Но это как мы тут недавно разговаривали с актрисой Евгенией Крюковой, которой предложили роль бабушки играть в кино, и она тоже говорит: "Классно, классно сыграть бабушку, когда ты молодая и красивая". А переходить в супертяж - ведь это же все-таки как-то сдаваться, как-то признавать, что, да, я уже взрослая. Пусть я еще хороша собой, я еще - ого-го! Но уже мне можно играть какие-то серьезные, возрастные роли. Можно же было с этим подождать еще лет десять. Или, наоборот, как-то истосковались по сложным характерам?

ГУСЕВА: Я исхожу не только из фактуры, из того, как я выгляжу, а из того, что у меня в голове, что я про эту жизнь понимаю, что узнала, что могу рассказать. И, мне кажется, носочки беленькие и бантики - это уже где-то в прошлом. Я взрослею. Жизнь идет вперед. Мне есть, о чем рассказать не только в рамках молодой лирической героини. И мне хочется заглянуть вперед, мне хочется делать этот шаг, мне хочется примерять роли на вырост. Это интересно.

АВЕРИН: А тем, кто эти роли предлагает, уже хочется? Смотрите, мюзикл "Звуки музыки" - молоденькая девочка из монастыря.

ЛАРСЕН: Там, по-моему, как раз белые носочки вовсю.

АВЕРИН: Там широкое сердце и бесконечно какая-то человеческая доброта. Правда, удивительный герой, для мюзиклов особенно. Такой богатый материал. Но все равно же, это такая девочка, которая узнает мир как раз. И в этом прелесть, как она на наших глазах меняется, взрослеет, она узнает какие-то конфликты. Потом эти истории, в которые она попадает, п все новое для нее, все потрясает: что горы, что ветер, что вдруг первое чувство.

ГУСЕВА: Она, в первую очередь, открывает для себя мир людской, земной. Она жила в монастыре среди полей, цветов росла. И попала в жизнь мирскую. И этот мир она для себя открывает, совершенно не важно, сколько ей лет. Ее природа была заперта на все замки. И вдруг у нее прорвалась и эта любовь, которая на нее обрушилась, с которой она поначалу не знала, как справиться, но справилась все-таки. Это очень интересный материал. Тут нет какой-то возрастной привязки совершенно. "Учитель танцев" в спектакле в театре "Моссовета" - это да, это девочка-подросток. Но от этой роли я уже отказалась сознательно, потому что мне сложно, я переросла ее. Мне уже невозможно это играть, мне кажется, я внутренне тяжела для такого материала. Но те роли, которые я играю сейчас в кино, например все лето я снималась в телевизионном фильме "Жемчужина у моря". Это картина об Одессе 1960-х годов. Там я играю такую даму, взрослую женщину, у которой две дочери: одной 16, другой 18 лет. Конечно, это роль на вырост, но это интересно.

АВЕРИН: Это кто же режиссер, увидел вас?

ГУСЕВА: Марк Горобец, прекрасный совершенно парень, молодой режиссер, замечательный.

ЛАРСЕН: Я поняла. Это у нас теперь у красивых молодых актрис тенденция такая - стремиться бабушек играть?

ГУСЕВА: Нет, это не бабушка. Это зрелая женщина.

АВЕРИН: Женщина в самом соку, между прочим. Уже можно о себе подумать, правда, Кать?

ГУСЕВА: Я просто говорю о неких каких-то рамках своих. Бабушку я играла, кстати, в Щукинском училище в дипломном спектакле "Последний" Горького. Я играла няньку Федосью 80 лет. Это у меня был такой опыт еще в студенческие годы.

АВЕРИН: То есть с этим вы вышли как раз.

ЛАРСЕН: Слушайте, а если говорить тогда, скажем, не об амплуа, а все-таки о жанре. Ведь мюзикл - это ведь тоже такой легкий жанр. Для меня, если бы у жанров была какая-то возрастная шкала, то как раз мюзикл, несмотря на то, что это требует от актера огромного количества умения, опыта, навыков, вокал, хореография, но все-таки это какое-то подростковое состояние, нежели какой-нибудь взрослый, серьезный моноспектакль.

ГУСЕВА: Не знаю. Я хочу рассказать о своей любимой артистке Елене Чарквиани, которая уже взрослая, зрелая женщина, и которая из мюзикла в мюзикл, приходит из проекта в проект. Она играла миссис Чайтон в "Красавице и чудовище", сейчас она играет мать-настоятельницу монастыря с сумасшедшей вокальной партией, очень красивой и сложной. Она играла в " Мама Мия" ("Mamma Mia!") одну из главных ролей. Поэтому тут тоже нет границ, каких-то рамок именно возрастных. Если есть силы, энергия, желание, жизнелюбие, то тут никаких рамок нет совершенно.

ЛАРСЕН: Да. Но силы-то тоже надо где-то брать. Ведь это же реально такой тяжкий физический труд - пахать и пахать на сцене.

ГУСЕВА: Да. Особенно тяжело тем, кто играет каждый день. Каждый день: вторник, среда, четверг, пятница, суббота - утро, вечер и воскресенье - утро, вечер. И так на протяжении сезона с сентября по май. Это да! Это я снимаю шляпу и просто преклоняюсь. Когда-то я так работала в мюзикле "Норд-Ост" каждый день. Был у меня такой опыт. Это на самом деле люди, достойные уважения. Они каждый день занимаются тем, что делают счастливыми тысячи с лишним, которые приходят.

АВЕРИН: Катя, а это от безысходности актеры на это идут?

ГУСЕВА: Нет.

АВЕРИН: От того, что больше нет предложений, больше негде заработать денег в своей профессии?

ЛАРСЕН: Нет других ролей?

ГУСЕВА: Нет, что вы! Во-первых, это уникальные артисты, которые умеют совместить все в одно. Их не много, но они полностью могут в этом жанре реализоваться. Скажем, в драматическом театре слишком тесные рамки для таких актеров, потому что они вокально очень сильны. Просто петь, имея такие актерские возможности, скучно. Поэтому они находят себя в мюзикле. И переходят из проекта в проект. Есть уже, скажем так, труппы таких артистов, им нравится это, они так живут, получают удовольствие от этого.

АВЕРИН: Смотрите, уже даже в России мюзиклу больше десяти лет.

ЛАРСЕН: Больше двадцати. Потому что 1995 или 1993 год - " Метро".

АВЕРИН: Не важно, все равно появилось это довольно давно.

ГУСЕВА: "Иисус Христос - суперзвезда" идет в театре "Моссовета" двадцать с лишним лет. "Юнона и авось"... Поэтому как-то это не считается мюзиклом, да. Потому что нет живого оркестра в оркестровой яме, а есть минусовая фонограмма. Еще и поэтому. Невозможно назвать это полноценным мюзиклом, скорее, музыкальная драма, музыкальный спектакль. А каждодневный показ мюзикла - это пожалуй, с "Норд-Оста" все повелось. Наверное, уже больше десяти лет.

АВЕРИН: А к чему веду? Смотрите, и все равно вы говорите: этих артистов мало. До сих пор у нас в стране не появился какой-нибудь театральный вуз, который бы специально готовил актеров для мюзикла. Потому что есть музыкальный театр. Но это, скорее, музыкальные комедии. Для оперетт как-то готовят. И людям приходится, даже тем, кто прошел через эту школу (вокальную, прежде всего) довольно много над собой потом трудиться, набирая хореографию и актерское мастерство. Выпускникам актерских вузов (как вам, например) пришлось потратить кучу времени и сил, беря уроки вокала. Почему мало-то?

ГУСЕВА: Артистов этих много, я вас уверяю. Проектов мало для этих артистов. Они выросли уже в этих спектаклях музыкальных, они себя сделали. Но они все время ищут, в поиске материала. Материала мало, а артистов таких много, на самом деле.

АВЕРИН: А надо готовить специально, по-вашему?

ГУСЕВА: Нужно все равно затачиваться под проект под конкретный. Например, в "Норд-Осте", когда нас набрали, мы занимались в фитнес-клубе. У нас был сайклинг каждый день по 45 минут, когда 2 килограмма на великах теряешь. Потому что мы должны были разрабатывать выносливость. Никто не знал, как нас тренировать, потому что такого не было инцидента, чтобы какой-то спектакль игрался каждый день. Как это вообще? Тогда мы начинали с нуля. И это было очень интересно.

ЛАРСЕН: Послушайте, а вы говорите, с другой стороны, что мало играется мюзиклов в стране. И тоже не понятно, почему? Ведь каждый раз, когда появляется мюзикл, это всегда какие-то, действительно, тысячи людей, идут толпы народу, и это всегда какая-то громкая премьера, и яркая. И я уж не говорю о том, что на Западе это - один из самых востребованных жанров и самых почетных. Звезды мюзиклов на уровне с голливудскими звездами там существуют.

ГУСЕВА: Не могу так сказать. Не знаю. Нет, я не могу так сказать.

АВЕРИН: Потому что, может быть, плохо знаем. Давайте мы сейчас иллюстрацию дадим. Это песенка как раз из "Звуков музыки".

ГУСЕВА: Я два слова скажу перед тем, как мы услышим "До-ре-ми", композицию из "Звуков музыки". С детской труппой я записала эту композицию.

ЛАРСЕН: Песня из мюзикла "Звуки музыки", который с завтрашнего дня (правильно?) стартует…

ГУСЕВА: Нет, что вы! Завтра стартует Екатерина Гусева в роли Марии в мюзикле "Звуки музыки". Уже была премьера. Премьера состоялась 8 октября, мюзикл уже вовсю идет каждый день.

АВЕРИН: Я был убежден, что вы пели на премьере?

ГУСЕВА: Я присоединилась уже позже. Я была на премьере со своей семьей и получила официальное приглашение от продюсера мюзикла Дмитрия Богачева присоединиться.

ЛАРСЕН: Просто меня как раз приглашали завтра с детьми посетить это замечательное мероприятие. Я-то думала, что оно и есть - самая главная премьера. Когда у нас был в гостях режиссер Женя Писарев, он рассказывал как раз о том, как его поразили дети, которые трудились в этом мюзикле, и как они зачастую оказывались выносливее и жаднее до работы, чем взрослые. Вас чему-нибудь эти дети учат, когда вы с ними работаете?

ГУСЕВА: Да. Их настолько замучили хореографы, балетмейстеры, хормейстеры, концертмейстеры и педагоги по вокалу, по актерскому мастерству каждодневными репетициями! И я когда вошла в спектакль, они на меня набросились с желанием меня чему-то научить. Это фантастика! Очень много я освоила именно благодаря им. Там семь составов, 7 на 7, то есть целый пионерский лагерь. И они, конечно, счастливы, что есть кто-то, кто не знает ничего.

АВЕРИН: А они уже мэтры.

ГУСЕВА: А они уже могут тут сделать замечание, тут поправить, тут объяснить.

АВЕРИН: При такой технологичности мюзикла, насколько можно позволить себе быть не такой, как другая исполнительница той же самой роли? Это касается, естественно, и "Звуков музыки", и "Красавицы и чудовища"? У вас есть большой опыт.

ГУСЕВА: Я нахожусь в рамках рисунка все равно. Это действительно очень четкий, отлаженный механизм. И шаг вправо и шаг влево невозможен, потому что есть световая партитура, есть партитура мизансцен, есть машинерия. Ты не можешь шаг ступить влево, иначе ты уедешь вместе с колоннами за кулису. Есть четкий-четкий рисунок. Есть тайминг. То есть ты должна определенную реплику уложить за несколько музыкальных тактов. Иначе, если ты не успеешь договорить свои слова, возьмешь какую-нибудь, так сказать.,

АВЕРИН: Паузу. Погордиться собой.

ГУСЕВА: Да. То занавес закроется. И так далее. Есть, конечно, какие-то технические условия. Они очень жесткие. Но есть актерская индивидуальность, природа. Конечно, замечательно актрисы играют: Наташа Быстрова и Аня Кормакова - удивительная совершенно, прекрасная девочка, которая сейчас влилась только в этот спектакль. С Наташей мы делили роль Бель. Наташа играла в мюзикле "Мама Мия". Аня впервые у нас в Москве играет в театре в этом спектакле. Замечательно.

АВЕРИН: Она из Новосибирска?

ГУСЕВА: Она из Новосибирска, да. И, собственно, я, которая несколько раз в месяц тоже буду играть. И мы втроем…

АВЕРИН: 3, 10, 11, 14, 15, 23, 24 декабря.

ГУСЕВА: И 31 декабря!

АВЕРИН: И 31 декабря. Вы решили семье подарок сделать?

ГУСЕВА: Это самое главное. На Новый год - святое дело. Нет, в 18.00 начинается спектакль, в 22.00 мы закончим, в 23.00 я прибегу, заправлю майонезом заранее нарезанные салаты. И все успеем.

ЛАРСЕН: То есть вы все-таки это делаете сами?

ГУСЕВА: Да, да. На Новый год, раз в год - святое!

АВЕРИН: У нас в гостях обладательница голоса многих замечательных мюзиклов, и голос, и лицо многих замечательных спектаклей в Театре Моссовета. Я очень рекомендую тем, кто, может быть, воспринимает как актрису мюзикла и кино, а еще и концерты, а еще и всякие телешоу, сходите в Театр Моссовета, потому что, правда, это какая-то отдельная история совершенно, и, по-моему, вы там совершенно другая.

ГУСЕВА: Да, это не так медийно, наверное, все-таки драматический театр, но есть спектакли, которые настолько мне дороги, это и "Трамвай "Желание", и "Царство отца и сына" - замечательные спектакли. Да, приходите в Театр Моссовета.

АВЕРИН: Кто у вас в семье деньги зарабатывает?

ГУСЕВА: Папа и мама, я и муж, с мужем.

АВЕРИН: Потому что я смотрю расписание только декабрьское, есть куча дней, когда вы заняты в мюзикле, есть порядка пяти или шести спектаклей, которые вы играете на сцене Моссовета, есть еще наверняка съемки в программе "Романсы" на телеканале "Культура", без вас там не обходится. Вы принимаете участие, действительно, в разнообразных телешоу, у вас есть концерты. Это потому, что вы зарабатываете на жизнь, или потому что такая жажда деятельности?

ГУСЕВА: Жадность меня погубит. Творческий интерес. Хочется сказать о фильме, детском кино, 50 копий которого вышло в прокат, - это что-то нереальное. Режиссер Степан Филиппович Пучинян, такой классик советского кино - "Золотая рыбка в городе Н" - была премьера недавно в кинотеатре "Художественном". Тоже из серии, знаете, такого творческого интереса, проект совершенно малобюджетный, но очень правильный и нужный.

ЛАРСЕН: А вы там царевну играете, небось?

ГУСЕВА: Да, Марусю-дворничиху. Она прекрасна, она метлой метет. Она зарабатывает и за мужичка своего, который пьющий, и сына растит, такая …

АВЕРИН: Простая русская баба.

ГУСЕВА: Простая русская баба с метлой, я обожаю эту роль.

ЛАРСЕН: Как говорят, мужем битая, врагами стрелянная.

ГУСЕВА: Именно так, точно так абсолютно.

АВЕРИН: Как Вера Петровна Марецкая, которая в том же театре служила, между прочим.

ЛАРСЕН: Слушайте, мне интересно другое. Мы говорили о том, что вы, на самом деле, влились в "Звуки музыки", в спектакль, уже, когда он состоялся. И даже не просто там на какой-то финальной стадии, а, как оказалось, после премьеры. Это был такой серьезный вызов актрисе.

ГУСЕВА: Это срочный ввод. Это, на самом деле, экстрим.

АВЕРИН: Кого-то подвинули, да?

ГУСЕВА: Да нет, там всем места хватит, каждый день идет спектакль. Я думаю, что я, наоборот, как-то облегчу девочкам, у них будет возможность сходить еще другие спектакли посмотреть в свой выходной день. Это срочный ввод, на самом деле, около 16 репетиций было. Но я не могла отказаться. И я рада, что этот мюзикл сейчас в моей жизни. Когда я на детской волне… Я сказала "да", потому что не могла сказать "нет".

АВЕРИН: А это не жажда славы?

ГУСЕВА: Нет.

АВЕРИН: Слава сейчас зарабатывается сейчас легко, на самом деле. Одна фотосессия на Мальдивах, присыпанная песочком, и все про тебя говорят.

ГУСЕВА: Нет, это уже пройденный этап.

ЛАРСЕН: Знаешь что, лучше пусть про тебя молчат, чем говорят такое.

АВЕРИН: Это, знаете, кому, как. Опять же, я пытаюсь понять, кто рядом со мной.

ГУСЕВА: Нет, мне не нужно добирать какой-то медийности, известности и узнаваемости. Нет-нет, это совершенно творческий интерес. Потому что я хочу петь с живым оркестром, мне хочется работать с командой российских постановщиков мюзиклов, с Женей Писаревым, с прекрасным режиссером, который мог бы сказать: "Слушайте, покажите ей рисунок, и все". Он со мной репетирует, то во МХАТ я к нему приезжаю, то в Моссовета, то в МДМ с ребятами, которые после спектакля остаются, пусть на 20 минут. Это, правда, кровью дается такие вводы, в такой спектакль, там сложнейший музыкальный материал. Одно тирольское пение, чего стоит.

ЛАРСЕН: Научились?

ГУСЕВА: Да, есть специальная техника.

АВЕРИН: А можно?

ЛАРСЕН: Я даже не представляю себе, как это делать, чем это можно.

ГУСЕВА: Это страшно безумно, этот щелчок регистровый - обычно с этого начинается потеря голоса. Помните Каллас из последней записи, где у нее так клацкает голос. Это так страшно, страшно, что где-то ты будешь петь что-то, и вдруг вылезет этот щелчок, потому что это те самые крайние ноты. Всегда работаешь над тем, чтобы этого перехода не было, и тут тебе нужно его, наоборот, достать. Это, правда, очень сложно. Но возможно. И еще нота "до", конечно, нота "до" крайняя, которую я не пела нигде, ни в одном мюзикле, ни в одном романсе.

ЛАРСЕН: Низкая?

ГУСЕВА: Высокая.

АВЕРИН: Нет, высокая, верхнюю "до" там надо брать, с музычкой все хорошо в этом мюзикле.

ГУСЕВА: Да, вроде детская песенка "До, ре, ми" - незатейливая такая, похожая на считалку, а, на самом деле, такой диапазон. Поэтому есть, что попеть, и очень разнообразный, сложный, интересный материал. И, конечно, заглавная песня "Звуки музыки" очень красивая.

ЛАРСЕН: Кстати, о детской волне. Андрей Полунин задает такой вопрос: "Что, вы считаете, должно делать государство, чтобы женщины вашего возраста и активного образа жизни рожали детей, и если у них уже есть один ребенок, то рожали второго или третьего?" государство как-нибудь вдохновило вас на то, чтобы вы рожали детей?

ГУСЕВА: Я думаю, нет, не государство меня вдохновило на это. Нужно же потом этих детей растить в этом государстве, не только рожать, это же самое главное, чтобы их вырастить в этом государстве. Чтобы они могли лечиться, учиться, отдыхать, это самое главное, этим нужно заниматься. Рожать детей - это не сложно, это очень приятно.

ЛАРСЕН: Понятно, что здесь имеется в виду не только родить, но и воспитывать, то есть понятно, что, когда у женщины действительно есть карьера, есть фигура, с которой надо как-то все время оставаться в этой форме, не расстаться. Там один, два, трое детей - это тоже такой профессиональный риск.

ГУСЕВА: Наталья Водянова, я смотрю, прекрасна.

ЛАРСЕН: Наталья Водянова - все на нее смотрят и думают: красотка.

ГУСЕВА: Трое детей.

АВЕРИН: Это одна сторона, это ваша, девочкина сторона. Меня-то больше волнует, с одной стороны, дети, а, с другой стороны, действительно, такая занятость везде. Как это совмещать?

ГУСЕВА: Нужно быть мамой, это самое главное. Грамотное планирование, на самом деле. У меня сейчас очень серьезная, допустим, театральная нагрузка, я отказалась временно от кино. Летом я очень активно снималась, с мая до середины сентября в двух картинах, не играла в театре, занимала этот период, когда в репертуарном театре закрылся сезон, и я снималась. Просто грамотное планирование.

АВЕРИН: А дети с вами живут?

ГУСЕВА: Странный вопрос.

АВЕРИН: Не странный. Я знаю довольно значительное число актрис, у которых есть ребенок, ребенок живет у бабушки и у дедушки, потому что у нее карьера, у нее спектакли, у нее съемки, и ей физически некогда. А ребенок живет отдельно, любимый, безусловно, иногда раз в месяц на самолет и туда, к нему.

ГУСЕВА: Нет, нет. Даже странно рассуждать, по-моему, все понятно на эту тему.

ЛАРСЕН: Как легче, если ты все время думаешь о том, как он там без тебя, и ты парализована этими мыслями, тебе больше не работается, не поется и ничего.

АВЕРИН: В этом смысле две какие-то одинаковые девочки у меня сейчас в студии.

ЛАРСЕН: Две рабочие мамы, что ты хотел.

АВЕРИН: Девочки разные бывают, на самом деле.

ЛАРСЕН: Не знаю, мне кажется, что грамотное планирование - это такой талант. Мне не дано, я не могу так выбирать: я от радио, пожалуй, откажусь сейчас на пару лет, а буду только телевидением заниматься. Чего дают, то и беру, к сожалению, и радуюсь, что много работаю.

ГУСЕВА: А я, как олимпиец, знаете, все время к каким-то играм готовлюсь и распределяюсь на дистанции, потому что без этого невозможно. Все равно есть приоритеты, распределяюсь. Потому что иначе начинается цейтнот, ты не понимаешь, за что хвататься, я очень не люблю, у меня как-то все в этом смысле четко. Это меня спасает, в общем-то, от какого-то хаоса.

АВЕРИН: Вы, наверное, стайер такой на длинные дистанции?

ГУСЕВА: Ой, это Георгий Васильев, автор мюзикла "Норд Ост", когда-то мне сказал: "Я хочу, чтобы ты была не спринтером, а стайером". И я эти слова на всю жизнь запомнила, и как-то так к себе тогда применила. Это было после того, когда я отыграла две недели и поняла, что все, меня нет. Все. И после этого разговора как-то очень интересно, как-то настолько засела во мне эта фраза, и я, да, я распределяю силы на дистанции.

АВЕРИН: А вы себя видите в возрасте, скажем, 55-60 лет?

ГУСЕВА: Я не заглядываю далеко вперед.

АВЕРИН: Несмотря на то, что стайер, несмотря на то, что дистанция такая длинная уже.

ГУСЕВА: Но все равно живу сегодняшним днем - здесь и сейчас. И о прошлом думать как-то особо некогда и не зачем. Куда-то туда заглядывать, мечтать, строить какие-то планы далеко идущие, тоже жизнь такая у нас зыбкая. Поэтому хочется здесь и сейчас, все было чтобы.

АВЕРИН: По максимуму.

ЛАРСЕН: Получается?

ГУСЕВА: Стараюсь, стараюсь.

ЛАРСЕН: А есть что-то, какой-то вызов, может быть, в профессии или по жизни, который вы еще не приняли, но вы к нему тоже готовитесь, и очень бы хотелось и здесь одержать победу?

ГУСЕВА: Да, я максималист, за что я ни берусь, мне всегда хочется одержать победу. Поэтому это и занимает столько энергии, сил. Но в то же время, по-моему, наверное, это единственный путь. Мне сложно о чем-то мечтать, нужно сделать то, что у меня сейчас есть, по крайней мере, пережить день 29 ноября, свой первый спектакль в мюзикле. Если я это сделаю, то я себе поставлю плюсик и тогда уже, может быть, задумаюсь о чем-то еще. Но пока я живу завтрашним днем, на самом деле. Сейчас я говорю с вами, а сама…

АВЕРИН: По поводу впечатлений: "Екатерина, вы, как говорил Казимир Алмазов: имя, афиша, касса. Относитесь к редкому типу актрис, которые завораживают не только красотой, но и многогранным талантом. Разрешите вами восхищаться. Михаил из Великого Новгорода".

ГУСЕВА: Михаил, я разрешаю, так приятно, спасибо.

АВЕРИН: Вы когда-нибудь ультиматумы можете предъявить продюсеру, режиссеру: я лучше знаю, как играть, кого вы мне прислали, замените этого режиссера, я не буду играть с этим партнером?

ГУСЕВА: Не поверите - нет, нет.

АВЕРИН: А почему?

ГУСЕВА: Я - глубоко зависимый человек, я никогда не смогу сказать: я бы хотела… Я не провожу кастинги, я не кастинг-директор, я не выбираю себе партнера в фильме.

АВЕРИН: А почему? Правда, уже статус позволяет.

ГУСЕВА: Я считаю, что я не имею на это право. Я не могу придти со сценарием и сказать: я хочу сняться в этом, - потому что я не продюсер. Позвонят мне или не позвонят, позовут меня или не позовут, я это очень четко понимаю, эту зависимость. Да, я умру, я сделаю все, что от меня зависит, но от меня от актрисы. Я отвечаю за свою актерскую работу, и все. Если я нужна сейчас, - это счастье. Если буду нужна завтра, - это двойное счастье.

АВЕРИН: Спасибо.

ЛАРСЕН: Еще спрашивают: "Для вас, что важнее: движение или цель?"

ГУСЕВА: Движение, конечно.

АВЕРИН: Оппортунистка.

ЛАРСЕН: Есть еще очень много просто теплых слов и благодарностей за ваш голос, за песни и такой есть комментарий: "Однажды, услышав песню Высоцкого в исполнении Кати, была приятно поражена ее необычайным прочтением. Мужская песня стала звучать совершенно иначе, гораздо лиричнее, очень понравилось, спасибо".

ГУСЕВА: Спасибо. Это песня "Прерванный полет" Владимира Семеновича Высоцкого. Если есть возможность, может быть, мы послушаем.

ЛАРСЕН: Да, именно этой песней мы и попрощаемся сегодня с нашими слушателями. Спасибо огромное.

ГУСЕВА: Спасибо вам огромное.

ЛАРСЕН: Вам завтра ни пуха, ни пера, удачи.

ГУСЕВА: Спасибо.

АВЕРИН: Да, и длинной дистанции. Действительно, длинной.